На №6 2003 года |
На №1 2004 года |
На №2 2004 года |
На №3 2004 года |
На №4 2004 года |
На №5 2004 года |
На №6 2004 года |
На №1 2005 года |
На главную |
№1 за 2004 год |
Даже у букв судьба складывалась по-разному. В 1918 году Декретом Совета Народных Комиссаров из русского алфавита были изгнаны многие буквы.
|
Постепенно в мире всё становится другим, не таким, как было раньше - и одежда, и дома, и машины, и люди… Меняется даже письменность. Если бы учитель гимназии в позапрошлом веке проверил сочинение нынешнего отличника, он бы всю тетрадь исчеркал бы красными чернилами. Просто тогда правила правописания были другими. А ещё не повезло некоторым историческим личностям - их в разные времена то героями считают, то злодеями… СМУТЬЯН ИЛИ ЗАСТУПНИК?Как-то раз Симбик угодил на обычный школьный урок. Вообще-то, его никто не заставлял садиться за парту, но ему самому вдруг захотелось услышать, что учитель расскажет о давно прошедших временах, а потом на Машине Времени съездить и проверить, так ли всё было на самом деле. На этот раз ему не повезло - никакого рассказа не было, зато все делали письменную работу. На доске красовалась выведенная мелом тема: "Емельян Иванович Пугачёв - предводитель народного восстания". Вот, если бы о Степане Разине тема была, Симбик знал бы, что писать - грозного атамана однажды собственными глазами видел… А тут приходилось на ходу вспоминать, всё, что где-то вычитать успел. Написал он всего несколько строк, и мысли у него кончились. Симбик понял, что есть только два выхода: либо потихоньку исчезнуть из класса насовсем, либо, пока время есть, слетать в гости к Пугачёву, а потом быстренько всё написать. Конечно, проще было бы тихо раствориться в воздухе, но если уж взялся за что-то, не бросать же дело на полпути. Симбик потихоньку запустил руку в Волшебный Узелок, на ощупь нашёл Машину Времени и начал её шёпотом уговаривать: "Машинка, машинка, отправь меня, пожалуйста, во времена Емельяна Пугачёва, только тихо, незаметно и ненадолго…" Как ни странно, ничего не произошло, только перья у соседей стали почему-то более скрипучими. Симбик собрался уже повторить попытку, но чья-то рука стремительным движением выхватила тетрадный лист, на котором были первые строки начатого сочинения. - Милостивые государи! - раздался громогласный бас. - Вы только послушайте, каких вредных, я бы даже сказал - опаснейших взглядов придерживается этот юноша. Симбик почувствовал, что в грудь ему упирается указка, а на него сквозь пенсне смотрит человек в странном мундире без погон. Только теперь, оглядевшись по сторонам, Симбик обнаружил произошедшие вокруг перемены. Во-первых, по близости не оказалось ни одного знакомого лица. Во-вторых, все ученики были в одеты одинаково, и среди них не оказалось ни одной девочки. В-третьих, сама парта стала не зелёного, а чёрного цвета, и с неё исчезла нацарапанная гвоздём надпись "Здесь был Вовочка". Учитель тем временем прочитал те несколько строк, что успел написать Симбик, и разразился гневной речью, при этом нервно размахивая указкой: - Вы только подумайте! Вора, смутьяна и бунтовщика Емельку Пугачёва этот юноша называет "народным заступником"! Он смеет утверждать, что этот разбойник и злодей "в честном бою разбил царские войска"… Но нам-то доподлинно известно, что побеждал он, лишь нападая из под тишка или имея превосходящие силы, или пользуясь чьим-то предательством. И о каком царе упоминает этот невежа?! Кто тогда правил? - он ткнул указкой в одного из учеников. - Государыня-Императрица Екатерина Великая! - бодро отрапортовал тот, вытянувшись в струнку. Учитель тем временем стоял возле кафедры, обмакивая перо в чернильницу, и что-то черкал на листке, который отобрал у Симбика. А до того только теперь дошло, что случилось, и куда он попал. Видимо, Машина, не расслышав его шёпота, отправила своего хозяина в прошлое наугад - лет на 120, и угодил он в те времена, когда школы назывались гимназиями, а школьники - гимназистами. - Вот - получите вашу писанину! - Учитель сунул ему в руку скомканный листок. - И немедленно отправляйтесь к надзирателю. Пусть он поместит вас на сутки в карцер - на хлеб и воду! Оказавшись в коридоре, Симбик взглянул на скомканный листок с началом своего сочинения, и оказалось, что он весь исчёркан красными чернилами. "Однажды народный заступник Емельян Иванович Пугачёв возмутился, что царь так сильно угнетает крестьян, что к каждому приставил по помещику и приказчику. Поднял он народное восстание против угнетателей, в честном бою разбил царские войска и собрался уже идти на Москву, чтобы установить справедливую власть…" То, что почерк у него не самый красивый, Симбик и так знал, но в том, что столько ошибок наделать невозможно, он был вполне уверен… И вдруг - на тебе! Из-за угла донеслись чьи-то шаги, и зазвенел звонок. Кто-то, тяжело ступая, двигался по коридору и гремел колокольчиком, что было мочи. - Как?! Вы до сих пор не пошли к надзирателю?! - К Симбику приблизился один из гимназистов, опасливо озираясь на дверь класса. - Какая смелость! Кстати, - он перешёл на шёпот, - я вполне согласен со всем, что вы написали. Конечно, Пугачёву было от чего возмутиться! Я тоже возмущён. Уроки по 50 минут, а перемены всего по 5! Каникулы - всего два месяца! А потом ещё и справку принеси из полиции, что в безобразиях не замечен, а от священника - что исправно ходил в церковь. Иначе оценку по поведению снизят… Кстати, вы не знаете, что нужно сделать, чтобы стать настоящим народным заступником и революционером, таким, как Емельян Иванович? Симбик не сразу нашёлся, что ответить, но потом вспомнил Разина, скачущего на коне, и портрет Пугачёва, который видел в какой-то книжке… - Для начала, надо, наверное, отрастить усы и бороду… Закончить свою мысль он не успел, - из класса вышел учитель, и его намеренья было нетрудно угадать. Он, видимо, решил схватить неслуха за ухо и лично доставить в карцер. Что такое карцер, Симбик не знал, но само слово ему почему-то очень не понравилось. И секунды не прошло, как он вновь оказался там, откуда пришёл. Рядом сидела Маша Колобкова и торопливо дописывала сочинение. Скорее всего, до конца урока оставалось совсем немного времени. Симбик перевернул тетрадную страницу и начал торопливо писать: "Смутьян и бунтовщик Емелька Пугачёв нападал на армию императрицы Екатерины Великой только из-под тишка..." И тут что-то заставило его остановиться. Он представил себе сочинение, густо исчёрканное красными чернилами и гневными учительскими комментариями на полях. Конечно, здесь-то никакой карцер никому не грозил, но Симбик предпочёл прижать к себе Волшебный Узелок и медленно раствориться в воздухе… |